1-й отдел Следственного управления ФСБ
Первый отдел СУ ФСБ – самое малочисленное, но самое важное подразделение Следственного управления спецслужбы. Этот отдел занимается расследованием государственной измены и шпионажа.
Начальник – Павел Кузьмин
Заместители:
- Павел Плотников (его предшественник Михаил Свинолуп, ушел на должность замначальника СИЗО Лефортово, в январе 2022 г. стал начальником), вел дело перебежчика из СВР Сергея Третьякова и дело Стоянова — Михайлова, а также Светланы Давыдовой
- Александр Сойма (вел дело о разглашении гостайны в книге Литвиненко «ФСБ взрывает Россию»)
Следователи, служащие и ранее служившие в отделе:
- Александр Чабан (дело Сафронова, дело Фруде Берга, дело Анатолия Губанова, дело Виктора Кудрявцева и дело Пола Уилана)
- Юрий Плотников, брат Павла Плотникова. Расследовал дело Сутягина. Юрий сначала стал замначальника следственного управления, а в 2013 году ушел в Роснефть, потом в АО «Российская Электроника», и в 2019 году назначен вице-президентом по безопасности Дальневосточного морского пароходства.
- Алексей Горчаков (дело газеты Версия)
- Игорь Растворов (дело Моисеева), отец Растворова, Юрий Растворов, был тогда начальником СИЗО Лефортово
- Михаил Степанов
- Алексей Хижняк (дело Пола Уилана, дело Зиминой )
- Дмитрий Креков (дело Цуркан, дело Сафронова)
- М. Обухов
- И. Косенко
- А. Алимов
- А. Гаркушенко
- П. Шинтяев
- С. Хорьков
- А. Фомин
- Е. Шмыров
- Д. Стеценко
- Дмитрий Сапунков (дело Сафронова)
Первый отдел находится, как и все Следственное управление, в 3-этажном корпусе, примыкающем к тюрьме «Лефортово». В его составе – около десятка следователей, работающих по делам «ШП» (шпионаж), плюс следователи-стажеры из Академии ФСБ в статусе младших следователей. Год тут идет за полтора, — возможно, потому что следователи фактически все время проводят в здании тюрьмы.
Бывший следователь отдела рассказал нам, что больше всего его смущал внутренний лефортовский тир — узкий подземный коридор, который использовался для расстрелов во времена сталинских репрессий. Там и сейчас стреляют — тир действующий.
В Лефортово для кабинетов следователей первого отдела отведен отдельный коридор на втором этаже – на том же этаже, где находится руководство Управления. В конце коридора в котором находятся кабинеты первого отдела, за дверью — отдельных блок с двумя кабинетами сотрудников оперчасти, отвечающих за внутрикамерную разработку в тюрьме, а уже за их кабинетами (а также на третьем этаже) — железная дверь и проход в тюрьму.
Как рассказывают бывшие следователи, первый отдел пользуется особым вниманием руководства, и генералы знают следователей лично, а когда идут «горячие дела» (как дело бывшего полковника ГРУ Скрипаля или полковника СВР Запорожского), то отчет им предоставляется на ежедневной основе. Отдел курирует один из замов управления.
Периодически следователи отдела могут получать дела по другим направлениям, а также забирать дела у непрофильных оперативных подразделений, таких как Управления П (промышленность) или К (финансы) Службы экономической безопасности ФСБ.
Когда спецслужба готовится задержать очередного шпиона, то оперативные действия, включая обыски и задержания, планирует старший следователь по делу в шпионском отделе. Как нам рассказал бывший следователь, главными по делам ШП являются следователи, которые согласовывают оперативные детали со старшим оперативной группы из ДКРО Службы контрразведки ФСБ. Как правило, еще до возбуждения уголовного дела оперативники приходят к начальнику первого отдела, чтобы понять, достаточно ли материалов для возбуждения дела.
Советский период
Предшественниками Следственного управления ФСБ были Следственная часть по особо важным делам НКВД, НКГБ и МГБ, и, наконец, Следственное управление КГБ СССР. 11 февраля 1960 года Следственное управление было преобразовано в отдел. Начальником «шпионского» 2-го отделения был полковник Понкратов, а главным следователем в нем был Александр Загвоздин, начинавший еще в СМЕРШ.
Загвоздин утверждал в интервью ведомственному журналу:
«После смерти Сталина до 1960 года не было арестованных шпионов. Мы несколько лет занимались пересмотром дел наших предшественников и реабилитацией невиновных. И тут на тебе – Пауэрс с неба упал! Вот наш первый настоящий американский шпион… А потом пошли шпионы. Через год или полтора возникло одно дело, потом – Пеньковский.»
Именно Загвоздин вел дело Пеньковского и его английского связника Гревилла Винна (Greville Wynne). Позже уже в должности замначальника Следственного отдела он курировал дело Огородника. После распада СССР он ушел из управления, но перешел в 1993 году в Академию ФСБ преподавать на следственном факультете.
Постановлением СМ СССР №99-33 от 13 февраля 1977 года Следственный отдел вновь получил статус управления, однако, в целях конспирации, название сохранилось прежнее.
В Следственном управлении за расследование дел ШП в советское время отвечал 2-й отдел. Поскольку КГБ был в первую очередь политической полицией, и лишь потом контрразведкой, тогдашний 1-й отдел занимался делами по антисоветской пропаганде и организации антисоветских групп – именно этот отдел вел дело Валерия Саблина, поднявшего восстание на корабле БПК «Сторожевой» в 1975 году (расстрелян), и дело Руста, посадившего самолет на Красной площади.
Руководителем 2-го, «шпионского» отдела, в 1980-е годы был Виктор Михайлович Кузьмичев (источник), затем его сменил Александр Сергеевич Духанин.
Духанин руководил расследованием таких знаковых шпионских дел 1980-х, как дела генерала ГРУ Дмитрия Полякова и офицера КГБ Леонида Полещука (все были расстреляны).
В его отдел входили следователи:
- Шарудило Владимир Александрович (участвовал в деле Щаранского, стал адвокатом)
- Жучков Анатолий Гаврилович (участвовал в делах офицера КГБ Полещука и генерала ГРУ Полякова)
- Сальников Юрий Иванович
- Сергей Шубин (дело Полякова)
- Алексей Посевин (дело Полякова)
- Олег Добровольский (дело Саблина, дело офицера ПГУ Моторина).
Перед самым распадом Советского Союза Александр Духанин успел прогреметь на всю страну. КГБ был крайне недоволен активностью следователей Генпрокуратуры Гдляна и Иванова, расследовавших «узбекское дело» — самый громкий коррупционный скандал перестройки, где речь шла о передаче взяток руководством Узбекистана высшим партийным чиновникам в Москве. В КГБ была создана следственная бригада, которой была поставлена задача найти «злоупотребления» со стороны Гдляна и Иванова. Духанин, как руководитель группы, выступил с обвинениями в адрес Гдляна и Иванова. Духанин заявил, что Гдлян и Иванов выбивали показания о взяточничестве. Так КГБ пытался развалить «узбекское дело».
После распада СССР
В декабре 1993 года Борис Ельцин распустил своим указом Следственное управление Министерства безопасности РФ. Управление к тому времени было сильно скомпрометировано уголовным делом ученого-химика Вила Мирзоянова, которого обвинили в разглашении государственной тайны из-за его статьи в Московских Новостях «Отравленная политика» о советском проекте создания «Новичка». Его делом занимался следователь Виктор Шкарин.
К моменту роспуска Следственного управления Духанин, к тому времени уже замначальника управления, ушел в Главную военную прокуратуру, уведя вместе с собой часть следователей, часть же сотрудников уволилась.
Оказавшись во главе следственного управления ГВП, Духанин не ушел из публичного поля. В частности, именно он заявил «Российской газете» в ноябре 1994 года, что разговоры об «агентах влияния» имеют под собой самые серьезные основания.
Возрождение внутри ФСБ
Следственное управление в ФСБ было восстановлено в 1995 году, а спустя год в ФСБ вернулось и СИЗО «Лефортово».
Тогда же в управление вернулся Николай Алексеевич Олешко, который в 1980-е годы был следователем 1-го («антисоветского») отдела СУ КГБ.
В начале 1990-х он был откомандирован в Германию начальником следственного отделения Управления особых отделов Группы советских войск в Германии.
Вернувшись в Москву, Олешко возглавил шпионский отдел, который тогда стал первым, потому что распустили «антисоветский» первый отдел – ведь антисоветская агитация перестала быть преступлением.
Именно Олешко руководил следствием по делу американца Эдмонда Поупа, профессора Бауманского университета Бабкина и дипломата Моисеева. Отдел также использовался для давления на журналистов: после штурма театра на Дубровке в октябре 2002 года, сотрудники ФСБ нагрянули с обыском в редакцию газеты «Версия», которая опубликовала критические статьи о штурме театрального центра. После этого следователь «шпионского» отдела Алексей Горчаков месяцами вызывал на многочасовые допросы авторов статьи (Андрея Солдатова и Ирину Бороган), а также других сотрудников издания.
Николай Олешко заново выстроил систему работы «шпионского отдела». Как начальник отдела, он лично проверял каждый материал следователя. Однако это не мешало ФСБ вмешиваться даже в работу суда присяжных, когда следователи отдела начинали сомневаться в том, что присяжные вынесут нужный им вердикт. В 2005 году, работая в «Московских Новостях» мы расследовали, как ФСБ внедрила своего человека в жюри присяжных по делу Игоря Сутягина, обвиненного в госизмене.
О методах, используемых Олешко в работе, подробно рассказал дипломат Валентин Моисеев, которого в конце 90-х обвинили в шпионаже за его cлужебные контакты с сотрудниками посольства Южной Кореи. В своей книге «Как я был «южнокорейским шпионом» бывший дипломат описывает Олешко как «грузного человека лет пятидесяти», который поначалу «изображал из себя саму любезность» и даже поздоровался c ним за руку. Правда, когда попытка убедить Моисеева признать себя шпионом провалилась, его тон изменился, и от улыбок и рукопожатий Олешко перешел к крику и запугиваниям: «Ваших детей мы пока не трогаем, – продолжал он, – но нам ничего не стоит прекратить их пребывание в Сеуле и посадить в соседние с вашей камеры, чтобы узнать, как они попали в Южную Корею и чем там на самом деле занимаются под предлогом стажировки и учебы».
В это время дочь дипломата, студентка МГИМО, и его сын, закончивший физфак МГУ, проходили стажировку в Южной Корее. Эта классическая тактика ФСБ по выбиванию нужных показаний может оказать большое воздействие на человека, оказавшегося в тюрьме.
Напротив кабинета Николая Олешки находился кабинет его протеже Василия Петухова, который заменил Олешко сначала на посту начальника отдела, а затем и управления.
Олешко удалось добиться фактической перестройки системы расследования шпионских дел по всей стране. Свои следственные отделы существуют во всех местных управлениях ФСБ. Для надзора над тем, чем заняты следственные отделы на местах, в Следственном управлении существует специальное подразделение — так называемый кураторский, 4-й отдел.
Однако Олешко сумел убедить руководство ФСБ, чтобы контроль именно над шпионскими делами осуществлял не 4-й, а 1-й «шпионский» отдел. Это резко повысило значимость отдела и всей «шпионской» тематики.
В 2003 году Олешко получил повышение — должность заместителя начальника Следственного управления. В должности замначальника Управления Олешко продолжал курировать «шпионский» отдел.
Через год он стал начальником Следственного управления – согласно давней традиции, согласно которой начальниками управления становятся руководители «шпионского» отдела.
При Олешко в Следственном управлении процветала семейственность. Например, семья Плотниковых: Юрий Плотников принимал участие в расследовании дела дипломата Валентина Моисеева и Эдмонда Поупа. Отец Юрия, Олег Плотников, выступал в этом деле в роли прокурора. Младший брат Плотникова, Павел, тоже следователь ФСБ, допрашивал Андрея Солдатова в мае 2008 года, пытаясь найти связь между журналистом и оставшимся в США в 2000 году перебежчиком Сергеем Третьяковым.
В 2010 году Олешко уволился.
После повышения Олешко начальником первого отдела стал Василий Петухов, который тоже участвовал в деле Валентина Моисеева. Как вспоминает Моисеев, «Петухов не утомлял себя поисками «подходов» и улыбками, как его предшественник, и шел напрямик. Свое общение со мной он начал словами:
– Ну, что? Будем молчать или говорить? Будем применять методы, о которых говорил Николай Алексеевич?»
Когда Петухов заметил, что письма от жены, которые проходили через него, выводят дипломата из равновесия, то поставил фото своей жены и детей на письменный стол. Часто Петухов прерывал допросы, чтобы поговорить со своей женой по телефону.
С осени 2020 года Василий Петухов возглавляет Следственное управление.
Настоящее время: давление на обвиняемых, преследование адвокатов
В мае 2019 года Пол Уилан, бывший морской пехотинец, арестованный в 2018 году в Москве по обвинению в шпионаже, пытался заявить в суде отвод следователю первого отдела Алексею Хижняку. Уилан утверждал, что Хижняк унижает его и угрожает безопасности американца. В июне 2020 года Мосгорсуд дал Уилану 16 лет колонии строгого режима.
30 апреля 2021 года сотрудники ФСБ пришли с обыском в гостиницу, где остановились адвокаты «Команды 29»* Иван Павлов* и Евгений Смирнов. Претензии силовиков были связаны с тем, что адвокат передал в газету «Ведомости» постановление о привлечении своего подзащитного журналиста Ивана Сафронова в качестве обвиняемого, а затем рассказал СМИ, что в его деле есть анонимный секретный свидетель. После этого Басманный суд запретил защитнику общаться со свидетелями, а также использовать средства связи и интернет. Павлову* было предъявлено обвинение в разглашении данных предварительного следствия по делу Сафронова (ст. 310 УК).
В эфире телеканала «Дождь»* Павлов* заявил, что заказчиком уголовного дела против него может быть следователь ФСБ по делу журналиста Ивана Сафронова. «У меня четкое представление есть, что это следователь, конкретный следователь по конкретному делу, по делу Ивана Сафронова, инициировал вот это вот», — рассказал Павлов*. Кроме того, по словам Павлова*, в изъятой части досье по делу Сафронова была информация, которую защита журналиста планировала заявить на суде и процессуальные документы. Делом обвиняемого в госизмене журналиста Ивана Сафронова занимается старший следователь по особо важным делам Александр Чабан.
Павлов* также рассказал, что ранее Чабан пытался уговорить подзащитных «Команды 29»* и их родственников отказаться от помощи адвокатов этой организации. По словам Павлова*, один из его подзащитных рассказал, что следователь угрожал посадить Павлова*. (Новая газета)
Иван Сафронов содержится в СИЗО Лефортово практически в полной изоляции — ему не дают свиданий с родственниками, а с 15 октября 2021 года до начала декабря ему была запрещена передача писем. Следователь Чабан несколько раз настоятельно рекомендовал Сафронову пойти на сделку со следствием. Спустя неделю стало известно, что неизвестные просматривают сторис в инстаграме журналистки Ксении Мироновой, невесты Ивана Сафронова, с аккаунта Ивана. С момента задержания Сафронова, телефон с доступом в соцсети находится в следственном управлении ФСБ, сообщила Миронова на своей странице в фейсбуке.
Источники:
- Собинфо
- Радио Свобода*
- Агентство
- Bezzakonov.net
Agentura.ru 2022
* внесен(a) российскими властями в реестр «иноагентов»