Андрей Солдатов, Ирина Бороган
С самого начала нападение было скроено по старомодным лекалам, базирующимся на демонстрации и использовании военной мощи: сосредоточить подавляющие силы на границе, а затем на глазах у всего мира произвести быстрый бросок.
Отведя военным главную роль, Путин закрепил тот огромный сдвиг, который произошел в кремлевской иерархии за последнее десятилетие. Армия, которая всегда была на вторых ролях после спецслужб, в последние годы стала влиять не только на взаимоотношения России с соседними странами, но и на то, как формируется политика.
При этом поддержка военных в российском обществе все время росла. Если раньше армия считалась плохо управляемой, отсталой и бедной, то теперь у нее имидж армии, на службе у которой стоят новейшие вооружения и достаточно материальных ресурсов. Благодаря своему вновь обретенному политическому влиянию армия стала одним из самых важных институтов в путинской России.
Эта трансформация произошла под руководством одного из самых амбициозных людей в окружении Путина – Сергея Шойгу. Хотя на Западе ему уделяли относительно мало внимания, Шойгу — самый опытный представитель кремлевской элиты.
Кроме того, в отличие от ФСБ, которая в последние годы потерпела ряд неудач, российская армия действовала довольно успешно, сначала в Крыму и затем во время интервенции в Сирии. Если мы хотим понять, почему Путин решил использовать российские войска, танки и самолеты для крайне рискованного вторжения в Украину, то надо обратить внимание на модернизацию российских вооруженных сил под руководством Шойгу.
Милитаризация
За последние двести лет, несмотря на свой авторитет в обществе, российская армия очень редко участвовала в процессе принятия политических решений.
Многие помнят, как много людей в военной форме было на улицах Москвы и других крупных городов в советское время, и военная служба в СССР была довольно престижной. Кроме того, позднесоветская идеология была создана вокруг героической победы СССР над Третьим рейхом, а значит, роли армии в спасении страны.
Тем не менее очень давно военные не играли какой-то самостоятельной роли в политике государства. Последнюю серьезную попытку изменить политическую ситуацию совершили декабристы в 1825 году, попытавшись начать революцию. В советское время правительство опасалось чрезмерной власти военных, и КГБ держал армию под пристальным наблюдением.
Путин придерживался советских традиций и ставил спецслужбы выше армии. Во время первой войны Путина, в Чечне, операцией руководила ФСБ, преемница КГБ. Тогда война была представлена как контртеррористическая операция, а военные были подчинены спецслужбе. Путин долго полагался на ФСБ, поручив ей контроль над элитами и подавление оппозиции внутри страны и за рубежом.
Первые десять лет Путина у власти роль военных оставалось очень ограниченной. Все еще слишком хорошо помнили неудачи в Афганистане, а также две кровавые войны в Чечне, которые армия вела устаревшим советским оружием и техникой. Молодежь прикладывала все усилия, чтобы избежать призыва на военную службу.
В результате многие западные аналитики посчитали, что для того, чтобы понять Путина, нужно сосредоточиться на спецслужбах. Однако в 2012 году Шойгу был назначен министром обороны, и роль военных начала меняться.
К этому моменту Сергей Шойгу много лет делал успешную карьеру в высших эшелонах власти. Приехав в столицу из Тувы во время распада Советского Союза, он быстро приобрёл популярность в начале 1990-х как универсальный специалист по устранению проблем, став главой министерства по чрезвычайным ситуациям – ведомства, которое он сам придумал.
В 1990-х и в 2000-х он культивировал имидж смелого и энергичного чиновника, который часто выезжал на места стихийных бедствий и терактов с командой профессиональных спасателей и часто лично руководил спасательными операциями. Подтянутый министр в полевой синей форме, разговаривающий с жертвами наводнения в Сибири или теракта в Москве, Шойгу вызывал симпатии.
Витриной его министерства был Центроспас — созданный Шойгу аэромобильный отряд быстрого реагирования, всегда готовый запрыгнуть в самолет и отправиться в любую точку мира, где может понадобиться помощь профессиональных спасателей.
Потакая публике, приплачивая олигархам
Для Путина успешный послужной список Шойгу и широкое публичное признание сделали его естественным союзником. В 1999 году Путин выбрал Шойгу одним из лидеров своей партии.
Более удивительным было решение Путина назначить Шойгу министром обороны в 2012 году. Инженер по образованию, Шойгу никогда не служил в армии и не пользовался авторитетом в армейской среде. Его прямолинейный стиль не вызвал большого энтузиазма у старой гвардии.
Вскоре после назначения, Шойгу шел по коридору Генштаба на Арбате, когда он заметил полковника в костюме. По утвердившейся традиции офицеры Генерального штаба ходят в гражданском, а не военной форме, но Шойгу вышел из себя. Он остановил полковника и приказал тому в течение 24 часов отправиться в отдаленный гарнизон в Сибири, где ему и предстоит отныне служить. Полковника спасли только хорошие связи, но все поняли: Шойгу серьезно относился к форме.
В 2017 году Шойгу изменил армейскую парадную форму, так что она стала похожа на советскую форму 1945 года. Именно в этом мундире Шойгу теперь инспектирует войска на майских парадах на Красной площади – и сходство с маршалом Жуковым тут вряд ли случайно. (Кстати, Жукова помнят не только как маршала Великой Отечественной, но и как военачальника, который помог устранить Лаврентия Берию после смерти Сталина).
Однако вскоре Шойгу удалось завоевать симпатии военных. При нем армия продолжила модернизацию, были созданы кибервойска и военно-космические войска. Он также существенно поднял зарплаты. В то же время он сделал практически невозможным уклониться от службы в армии. Два военных успеха закрепили репутацию Шойгу в Кремле и дали военным новый статус в высшей российской элите.
Первый военный успех Шойгу пришелся на Украину. В 2014 году, когда в Киеве вспыхнула революция Евромайдана первым инструментом для разрешения кризиса по кремлевскому сценарию, который выбрал Путин, была российская контрразведка. Путин отправил группу офицеров ФСБ в Киев, где она должна была помочь местным силам подавить восстание. Но ФСБ не удалось остановить протестующих или предотвратить бегство Януковича из столицы. Тогда Путин обратился к военным, и под командованием Шойгу Крым был аннексирован, быстро и эффективно. Шойгу продемонстрировал, что военные могут добиться успеха там, где ФСБ потерпела неудачу.
Вскоре после этого у Шойгу появилась еще одна возможность продемонстрировать силу вооруженных сил — на этот раз в гораздо более отдаленном конфликте. На начальном этапе сирийской гражданской войны союзник России, сирийский диктатор Башар Асад, казалось, быстро сдавал позиции, а путинские дипломаты не демонстрировали больших успехов в спасении режима. В очередной раз на помощь пришла армия, которая вмешалась в войну в сентябре 2015 года. При относительно небольшой цене для самих российских войск военные быстро переломили ход войны, обеспечив устойчивость режима Асада. Казалось, будто аэромобильный отряд быстрого реагирования Шойгу снова был в деле, только теперь он решал политические проблемы Путина, а не помогал людям, пострадавшим от катастроф.
Сирийская интервенция была успешной и популярной среди россиян: в 2019 году российская армия отправила по стране поезд с трофеями сирийской войны. Поезд с захваченными танками, орудиями и другой военной техники, провезли по 60 городам страны от Москвы до Владивостока; везде его встречали с ликованием.
У Шойгу рос авторитет в Кремле, и рос военный бюджет. Успехи в Крыму и Сирии имели еще одно важное последствие: они сблизили олигархов с военными, сделав их предприятия частью растущего военно-промышленного комплекса. Именно такой мало предсказуемый эффект произвели санкции, введенные против российской элиты после аннексии Крыма. Олигархи теряли деньги и контракты на Западе; в качестве компенсации Кремль предоставил их компаниям огромные военные контракты.
Например, до введения санкций немецкая компания Siemens поставляла двигатели для российского флота; сегодня двигатели делает российская УГМК. Благодаря такому сочетанию народной поддержки и связей среди российской элиты армия стала одним из самых влиятельных институтов в России.
Поход на Киев
За последние месяцы, которые Путин провел планируя свою кампанию на Украине, стало ясно, что он не собирается отдавать главную роль в спецоперации спецслужбам. Он снова выбрал Шойгу и армию своим главным инструментом.
На заседании Совбеза это стало очевидно даже широкой публике. Пока директор СВР с трудом подыскивал слова, а директор ФСБ и министр иностранных дел изображали из себя роботов, способных только на выполнение приказов, Шойгу звучал не просто уверенно – он показывал готовность к большим свершениям.
В течение нескольких недель, предшествовавших вторжению России, многие аналитики сомневались, что Путин действительно начнет такую масштабную войну по своему выбору.
Но милитаризация российского общества и модернизация армии при Шойгу стали слишком сильным искушением, на которое не смогли повлиять опасения разведки или дипломатические соображения. Сейчас, когда наступление идет полным ходом, становятся ясными последствия новой военной стратегии Кремля.
Войну ведет армия, открыто заинтересованная в эскалации конфликта — чем больше, тем лучше. Эту армию возглавляет Шойгу, министр, который до сих пор только шел от успеха к успеху и которому не хватает военной подготовки и опыта, чтобы понять, как может выглядеть поражение – как военное, так и политическое.
Опубликовано на английском в Foreign Affairs
Agentura.ru 2022